Малая родина имеет особое значение в судьбе каждого человека. Ведь при разговоре о малой родине, где началась его дорога жизни, человека сразу заполняют яркие воспоминания. Какие же воспоминания остались о малой родине у наших земляков, ныне живущих во Франции?
Совсем недавно мы получили по электронной почте письмо от Графеева Евгения Александровича, приславшего нам воспоминания своей мамы – Графевой (Вотиновой) Надежды Сергеевны. Мы решили их опубликовать без изменений, ведь так, по крупицам, мы узнаем историю своего любимого поселка.
Хотя, стоит, наверное, напомнить, что в 2016 г газета «Югокамская сторона» №8 уже печатала статью о Надежде Сергеевне. Она называлась «Сила Урала» и в ней рассказывалось о том, как наша землячка внесла значительный вклад в обороноспособность страны и была награждена орденом «Знак Почета».
Продолжаем….
«Здравствуйте дорогие земляки. Как отрадно получить весточку с родины. Посылаю мои воспоминания.
Дом наш стоял на повороте на Чуваковку на главной улице Советской. Дом самый большой в поселке по тем временам. Хозяин дед Григорий Ильич работал инженером на заводе. На первом этаже в доме была пекарня. У бабушки Анны Николаевны было 9 детей. Из них четверо сыновей и все ушли на фронт и двое зятьев. Ввернулся с войны один сын и один зять — Проценко. Семья Проценко после войны жила в г. Орле, а сын где-то на юге. Во время войны в доме жили три семьи Вотиновых, Проценко и Тихоновых. Всех детишек было 8 человек.
Мой отец Вотинов Сергей Григорьевич был шофером и в войну перевозил боеприпасы. Как сказал маме земляк, вернувшийся с войны, в папину машину попала бомба. Мы получили справку как о безвести пропавшем. От отца получили всего три письма в 41 году. Зять Тихонов был ранен и вместе с другими ранеными местные жители с Украины спрятали их в лесу. Но их обнаружили немцы и расстреляли. Это нам сообщили жители, которые их прятали. Как погибли другие не известно.
Сам дед Григорий Ильич был в плену. Работал у фермерши. С ним обращались хорошо так как были у него золотые руки, он все умел. Вернулся домой. Я его видела и умер он, упав с лесенки (лесенка была крутая на второй этаж).
Помню очень хорошо в поселке пленных немцев. Для них в районе нижнего пруда была построена зона с вышками и охраной. Немцев колоннами ежедневно конвоировали на работу в завод, как раз мимо нашего дома. Мы ребятня 8 человек выкатывались из дома и вышагивали за ними. Конвойный сразу командовал: «запевай». Мы маршируя за ними горланили вместе с ними: «Хай ли. Хай лю. Хай ля». Помню до сих пор мотив. Слышала по радио один раз эту песню - там были такие слова: «Хайль лифт. Хайль люфт. Хай ланд», т. е. да здравствует небо, страна и что - то в этом роде. Бабушка давала нам кусочки хлеба. Мы подсовывали их немцам. Помню я бабушке сказала: «Ведь они убили моего папу», она ответила: «Так они поди не виноваты, их заставили».
В доме Вотиновых жили эвакуированные из Москвы, да и в других домах тоже. После окончания войны у нас в доме собирались все вернувшиеся. Пели песни под гитару. Потом в зону поселили немцев с Поволжья. Одних только мужчин человек 30. Охрану сняли. Они тоже ходили на работу толпой на завод. Мы, уже школьницы, ходили к ним на танцы под музыку грампластинки «Счастье мое я нашел в нашей дружбе с тобой…». В помещении, где были танцы стояли двуярусные деревянные стояки -кровати. Я подружилась с подростком Мишей Гайнц. Он один был среди взрослых.
В революцию, в деревне Одина, откуда родом моя мама, у бабушки Болотовой Анастасии останавливался сам адмирал КОЛЧАК. Дом Болотовых был самый большой и зажиточный. А в доме Вотиновых останавливались и белые и красные. Помню у бабушки был сундук полный бумажных денег, видимо царских. Играть с ними нам не позволяли. В речке неподалеку женщины белье полоскали, мыли ребятню. А как мы подросли, ловили там раков.
Будучи уже школьницей я очень хорошо помню нашего учителя по истории Ивана Васильевича. Он бывший танкист, горел в танке, был совсем слепой. Весь в шрамах, по два пальца на руках. Жил при школе во флюгере. Я однажды вышла отвечать урок прямо с учебником. Стояла гробовая тишина в классе, и никто меня не выдал за такое хамство. Я была лидером в классе. Но до сих пор мне стыдно за свой поступок. Светлая память тебе, дорогой Иван Васильевич.
Когда умер СТАЛИН в 1953г, мы дети плакали, а Иван Васильевич сказал нам: «Запомните, не все так однозначно с ним». Видимо, как я теперь думаю, у него были на то основания. В поселке было много инвалидов без рук и без ног, но потом они куда то исчезли.
Помню груду кирпичей от взорванной ранее церкви, которая стояла около верхнего пруда. Там устроили танцплощадку. Взрослые туда не ходили, наверно там было раньше кладбище, но мы этого не знали. Тротуары были деревянные, и как пройдет какая-нибудь машина – столб пыли долго стоял. Я окончила школу в 1956г. Мне очень хотелось бы узнать, как все изменилось. После окончания института в КАЗАНИ я по направлению уехала в ОМСК, потом забрала и маму с сестрой. Ближайшие родственники в ЮГО- КАМСКЕ: ТИХОНОВЫ, БОЛОТОВЫ, ГАБОВЫ, ПРОЦЕНКО, АДАМОВЫ. Виктор Болотов — командир ополчения в Донбасе, который погиб в результате покушения несколько лет назад, скорее всего мой родственник. Связи с ними не имею, как говорят иных уж нет, а те далече.
Увлекаюсь живописью, лепкой. Единственный сын проживает во Франции, с ним две дочери, а старшая дочь живет в Риге, Латвия.
Ну а как мы жили материально, что в войну вшей кормили и ходили в лаптях, это всем известно.
С уважением и наилучшими пожеланиями ВОТИНОВА (Графеева) Надежда Сергеевна. Мне 81 г., время быстро идет»
И еще немного от уже от самого Евгения Александровича:
"Добрый день.
Вот, мама написала письмо Вам, со своими воспоминаниями.
От себя добавлю, что письма моего дедушки с фронта сохранились и, по-моему, я Вам ранее их отправлял.
Соответственно есть официальные сообщения о том, что дедушка пропал без вести. Тут нам не совсем понятно. Один из ребят, что был тоже из Юго-Камска и с кем они воевали бок о бок, видел, как погиб дедушка. Прямое попадание снаряда в машину с боеприпасами. Нужно сказать, что он так уставал, не спал сутками и все время был за рулем, что часто не выходил из машины. Так и погиб. Соответственно даже следов не осталось - столько взрывчатки было. А смерть не подтвердили. Толи нужно было два свидетеля, то-ли нужны были останки... Так семья осталась без дополнительной помощи от государства. Семьям погибших выдавали дополнительное питание.
В одном из писем дедушка просил, чтобы бабушка продала гармонь. Это было самое ценное в семье. Эта гармонь на фотографии, которую я тоже посылал. На фото все мужчины Юго-Камска, которые отправились на фронт в первые дни войны. Еще мама сказала, что вроде бы ее отец ранее воевал на финской войне, но конечно сама она этого не помнит и утверждать не может. Отца помнит только однажды. Ее маленькую из бани он нес завернутой в полотенце.
Еще расскажу о чем рассказывала моя мама, без ее ведома. Думаю, что она просто устала писать и забыла:
Сразу после войны, когда мама стала учиться в школе, она дружила с одной девочкой, чей папа был каким-то руководителем в Юго-Камске. Один раз она со старшей сестрой пришла к ней в дом. В это время мама этой девочки позвала ее кушать из другой комнаты. Девочка в ответ спросила: - Что кушать? -. Кашу. , - на что девочка спросила : -А какую кашу?. Это очень развеселили мою маму и ее сестру. Они не могли понять, как это можно выбирать кашу, а не есть что дают. Придя домой рассказали это моей бабушке - своей маме. На что она тоже ответила очень странно - "Кому война, а кому мать родна". Тогда она услышала эту фразу впервые.
На этом заканчиваю. Надеюсь, что это было интересно. И про немцев, и про Колчака.
С уважением, Евгений, сын Надежды Сергеевны Вотиновой (Графеевой в замужестве)".
